Ученики превращаются в учителей. Как устроена Белл-Ланкастерская система, и почему её стоит вспомнить в школе

Мы часто говорим о том, что учебный процесс в школе превратился в натаскивание на результат и бесконечную подготовку к ОГЭ и ЕГЭ. Ученики плохо воспринимают то, что не пригодится им на экзамене или в во взрослой жизни. Георгий Ведерников предлагает обратиться к истории и вспомнить Белл-Ланкастерскую систему, при которой ученики сами обучают друг друга.

Сподручнее начинать свой текст с исторического введения, тем самым ты показываешь читателям, что получил должное образование и готов к самостоятельному изложению мысли. Обычно берётся какой-нибудь факт, феномен или личность, которая может быть обыграна в духе прародителя некой современной институции. Именно поэтому своё эссе я также начну с исторической справки.

В 1787 году священник Эндрю Белл прибыл в колониальную Индию, где ему тут же доверили руководство приютом для солдатских детей-сирот. Эндрю был вынужден изобретать иной способ обучения детей, ведь в колониях не было условий для введения полного цикла образования. Ничтожное количество классных комнат, нехватка канцелярских принадлежностей и полное отсутствие учебников — вот с чем пришлось столкнуться сановнику. Интересно, что уже в 1797 году он издал книгу «Эксперимент в образовании», в которой делился своим опытом.

Примерно в это же время на другом конце Земли квакер Джозеф Ланкастер задумал создать приют, который станет работать по схожим принципам. В 1808 году Ланкастер открыл полноценную школу с практикой так называемого народного образования.

Забавно, что два педагога-экспериментатора независимо друг от друга продвигали почти идентичные педагогические идеи. Так сложилась «Белл-Ланкастерская школа» — система взаимного образования, в которой ученики, уже овладевшие знаниями, сами становятся учителями.

Суть системы довольно проста. Некое множество обучающихся по возрасту разбивается на группы по 10-12 человек. Сначала учитель взаимодействует только со старшими детьми, объясняя им материал и проверяя знания. Впоследствии старшие воспитанники становятся помощниками или «мониторами» учителя. «Мониторы» отвечают за обучение и дисциплину в младших группах.

Образование такого типа предназначалось прежде всего для беднейших слоёв населения с целью повышения общего уровня грамотности. Для детей ремесленников и рабочих это была единственная возможность получить хоть какое-нибудь образование

Ланкастерские школы работали крайне эффективно, дети быстро усваивали предметы, ведь знания излагались на доступном для них языке.

«Мониторы» приводили простые иллюстрации и понятные аргументы, объясняя всё популярно. Кроме всего прочего, эффективность образования достигалась жёсткой дисциплиной — во время занятий ученики работали по звонкам, гудкам и сигналам, постоянно меняясь местами и варьируя род деятельности.

Лично я узнал о ланкастерской системе во время изучения курса отечественной истории XVIII–XIX веков. Как оказалось, первая в России ланкастерская школы была открыта под руководством Якова Ивановича Герда (Джеймс Хёрд). Граф Румянцев поручил Герду создать школу взаимного обучения и отправил будущего директора обучаться в Лондон, где Герд благополучно сдал все экзамены и, умудрённый опытом, вернулся в Россию.

10 декабря 1819 года 50 мальчиков-сирот в возрасте от 10 до 14 лет начали занятия в пробном классе. Все они были разделены на пять групп: столяры, кузнецы, тележники, сапожники и портные. Каждый день, кроме воскресенья и праздников, они трудились в мастерских и учебных классах. 

Императору Александру I новая система образования пришлась по душе, и личным указом он открыл в Санкт-Петербурге заведение, где преподавали по методике «взаимного обучения в училищах женского пола». Назначив заведующей англичанку Сару Килгам, не понаслышке знакомую с принципами ланкастерской системы обучения, император велел уплачивать из казны 3200 рублей в год на содержание школы (по тем временам деньги немалые).

Факт открытия подобного рода школ подчёркивает заинтересованность государства в системе дешёвого обучения огромной массы людей.

В российскую армию метод взаимного обучения самостоятельно просочился   к 20-м годам XIX века. Солдаты-артиллеристы самостоятельно обучали своих сослуживцев обращению с новыми видами вооружения, потому что на поле боя каждый грамотный и расторопный боец может спасти вам жизнь.

Почти все выпускники подобных школ ходили на учёбу, чтобы заработать себе на кусок хлеба.

К середине XIX века ланкастерские школы уже совсем вышли из моды, уступив место типичной на тот момент модели образования. Но, несмотря на это, идеи Белла и Ланкастера нашли своё отражение во множестве современных педагогических подходов. Я почти уверен, что А. С. Макаренко руководствовался схожей логикой, разбивая коллектив беспризорников на мелкие отряды и назначая над ними командиров.

В современной воспитательной действительности активно используется термин «тьютор». Этот термин пришел к нам из англо-саксонской образовательной среды. Тьютор (с англ. tutor — наставник) — это ментор, покровитель, который организует такие образовательные условия, в которых подопечный сможет выжать из себя максимум познавательных возможностей.

Всё чаще в современных российских школах встречаются примеры использования в роли тьюторов старшеклассников. В моей школе это ученики девятых и десятых классов, которые помогают педагогам во время консультаций, отработок или приходят принимать зачёт у младших классов.

Образование проходит стадию трансформации

Учебное занятие больше не может носить характер лекции, теперь необходимо заинтересовать, подтолкнуть обучающегося к получению знаний. Федеральные стандарты буквально пронизаны словами о самостоятельном обучении, деятельностном подходе и самомотивации. В подобных условиях вполне уместным выглядит переосмысление опыта системы ланкастерских школ. Используя IT-технологии, на мой взгляд, можно нивелировать минусы систем взаимного обучения прошлого.

Школьный учебник и школьный учитель больше не являются источником знаний, вокруг полно цифровых медиа. Теперь главная задача состоит в том, чтобы научить человека отделять зёрна от плевел. Имеет смысл создавать сетевые сообщества «мониторов», которые, пройдя обучение, будут ретранслировать знания другим страждущим.

Только представьте: мы оставляем принцип взаимного обучения, воспетый Беллом и Ланкастером, облекая его в онлайн-форму. Привлекая компьютерную технику, мы ослабляем негативное влияние, которое могут оказать педагогически неподготовленные «мониторы». 

Ничего особо нового здесь нет, обучение остаётся системным, остаётся обязательным, но теперь это взаимозависимое обучение. Старший ученик получает оценки в зависимости от того, как его подопечные освоят предмет. Успешность обучения будет основана на постоянной нацеленности, во-первых, на самого себя (роль ученика), а во-вторых, на обучаемых тобой ребят (роль учителя).

Таким образом, повторение пройденного материала из простого выполнения нудной домашней работы превращается в заинтересованную самоподготовку к уроку для «младшей лиги». Неизбежно повысится уровень активности ребят во время обучения, ведь отныне они сами объясняют материал, только уже другим.

Номинальный «ученик» непременно самостоятельно потянется к знаниям, ведь позже он сам станет «учителем». Установка «учителя» же будет основываться на постоянном стремлении улучшить уровень знаний своих «учеников», в том числе и ради собственного блага.

 Учителя есть ученики, ученики есть учителя

По-моему, такое решение — отличный выход из сложившегося тупика в школьной системе образования. Белл-Ланкстерские классы удачно лягут на современные рельсы при грамотной, комплексной и всесторонней поддержке со стороны государства. Дешевизна такой системы выступит главным аргументом в пользу её повсеместного внедрения. Ведь на самом деле неважно, насколько революционны наши идеи: если они не реализованы - то грош им цена.

Принцип взаимозависимого обучения позволит проложить дорогу к воспитанию человека, который признаёт значимость другого как свою собственную. Схваченность, схлопнутость на другом обучающемся, который младше тебя и менее опытен, но не с позиции силы, а с позиции заинтересованной заботы — вот путеводная нить в лоно личности, в лоно ответственного гражданина, для которого «своё» и «чужое» сплетены воедино.

Для этого даже не нужно переписывать ФГОС и внедрять очередные новшества, заставляющие вздрагивать опытных учителей. Стандарты уже поставили личность во главу стола, осталось только настроить инструментарий, которым мы будем эту личность создавать.

Источник проблем российского образования, по моему мнению, кроется в тотальном несовпадении целей участников образовательного процесса. Напомню, что образовательный процесс триедин - в нём участвуют учитель, ученик и родители.

На первый взгляд, их цели звучат примерно так:

Несовпадение интересов содержится в деятельности школы как государственного заказа. Образование — это услуга, которую каждый из нас оплачивает за счёт налоговых отчислений. Наши дети получают знания, кроме всего прочего, чтобы в будущем пройти обряд инициации — единый государственный экзамен.

Именно он служит водоразделом, отделяющим школьников от высшего образования, и поэтому ученики вынуждены воспринимать его как самоцель всех своих телодвижений. Ведь если не сдашь ЕГЭ, то не поступишь в вуз. Если не поступишь в вуз, то не получишь «нормальную» работу, а без работы ты не прокормишь свою семью.

Официальные документы руками учителей выдвигают на первый план личность, ученики же заинтересованы только в увеличении количества баллов.

Родители зачастую превращаются в многоголовую гидру, которая хочет всё и сразу (уважения, «истинных» ценностей, успешной сдачи экзамена, достойную работу, внуков и так далее). Обучающийся посещает уроки лишь из «страха непоступления», да и то, по сути, страх этот пустой, ведь диплом о высшем образовании абсолютно ничего не гарантирует.

Вот и получается, что цели у образования весьма конкретные, но каждый из участников представляет их по-разному. Из этого несовпадения тянутся и все остальные производные проблемы. Ученик не мотивирован на получение знаний, которые ему не пригодятся на экзамене. Учителя упираются в «стену безразличия», от чего начинают срываться на учениках, ещё больше убеждая сами себя, что раньше было лучше. Папы, мамы, бабушки и дедушки плачут  от бессилия, ведь они не знают, как всё это изменить.

Давно пора решить, ради чего дети ходят в школу

Если главная цель — успешная сдача экзамена, то давайте пропишем её в изменённом стандарте и будем ждать повышения баллов. Если целью всё же является воспитание личности, то давайте наладим систему образования таким образом, чтобы ученик бежал за знаниями самостоятельно, чтобы каждый урок был дорог, а другие люди выступали неиссякаемым колодцем знаний.