Требуя соблюдать дисциплину и не мешать другим, учителя обычно хотят "как лучше" и позволяют себе прикрикнуть на детей. Но Джастин Минкель, преподаватель начальной школы в Спрингдейле и «Учитель года штата Арканзас» 2007 года, уверен, что говорить эти фразы взрослому человеку мы бы никогда не стали.

Как учителя мы можем заставить детей делать почти всё, что нам заблагорассудится. Ведь они младше и меньше нас. У нас есть все полномочия: мы можем подпортить им жизнь дома или сделать её проще и лучше в школе. Ведь именно мы разрешаем им выходить из класса или сидеть вместе с друзьями. Но то, что у нас есть все эти возможности, не значит, что мы должны ими пользоваться.

Дети — это не уменьшенная версия взрослых. Они самостоятельные личности. Им нужно двигаться, болтать, задавать вопросы, постоянно исследовать и проверять мир вокруг себя — они находятся в точке ошеломительного когнитивного развития, физического и социально-экономического роста. В этом суть детства.

В школах мы часто просим их о том, что с точки зрения возрастной психологии совсем неразумно. Но ещё хуже, когда мы заставляем их делать то, к чему никогда не станем принуждать даже взрослых.

Во многих школах тишина возведена в культ — в том числе в коридорах. Да, на первый взгляд, это вроде бы оправданно. Я думаю, вы все слышали что-то вроде: «Другие сейчас учатся, не мешайте им!». Но подумайте, если бы вы были ребёнком, вас бы это удивило - учителя же разговаривают в холлах и коридорах.

Когда я встречаю коллег, мы всегда о чём-то разговариваем, пока идём вместе к своим классам. И давайте не будет лукавить: мы обсуждаем не только рабочие дела, но и последнюю серию «Игры престолов». Наш разговор никому не мешает. Так почему же мы лишаем детей такого права?

Болтовня в коридорах, скрип мокрых сапог по линолеуму, когда класс возвращается с улицы — всё это не беспокоит большинство учеников, даже если они сейчас и занимаются. Те случаи, когда дети полностью отвлекаются, — это ситуации, когда учитель вдруг делает всему классу выговор.

Давайте здраво оценим то время и место, когда дети в школе будут молчать. Давайте различать тишину, когда она нужна для выполнения задания, и тишину как элемент тотальной власти учителя над классом, тишину ради переживания контроля.

Учительница Алексис Виггинс провела эксперимент — два дня жила в ритме своих учеников: «Получилось, что я целыми днями сидела на месте — за исключением перемен, когда переходила из класса в класс. Учителя, которые стоят, ходят по классам, жестикулируют, совершенно забывают, что дети в этот момент сидят, сидят и сидят. Это совершенно изматывающая практика».

Помните, что чем младше дети в классе, тем им сложнее долгое время оставаться на одном месте. И вы можете без усилий упростить им жизнь. Используйте метод «полного физического реагирования» (внедрение в процесс обучения движения, жестов, мимики, методика, разработанная Джеймсом Эшером. — Прим. ред.) — пусть дети двигаются, запоминая материал. Делайте паузы — включая танцевальные. На разных сайтах, например GoNoodle, вы найдёте массу треков с примерами движений, а можете и просто выбрать те детские песни, которые вам нравятся и достаточно динамичны. Разрешите детям вставать (без предварительно поднятой руки и вашего разрешения). Например, если они хотят взять книгу с полки, поднять упавший карандаш или даже просто потянуться.

Сводите к минимуму классическую лекционную часть! Есть данные о том, сколько и в каком возрасте информации в таком формате могут воспринять дети: пять минут — для детского сада, 15 минут — для начальной школы. Старайтесь строить урок в формате беседы — с учениками по очереди или работая в малых группах. Дети (собственно, как и взрослые) лучше работают при активной вовлечённости, а не тогда, когда учитель отстранённо вещает от доски.

Я виновен. Я прервал детский спор, заставил всех участников немедленно извиниться, но был ли этим конфликт исчерпан?

В группе раннего развития, в которую ходила моя дочь, практика принудительных извинений отсутствовала как таковая. Их не заставляли просить друг у друга прощения. Ведь когда такая инициатива исходит от авторитетного взрослого, она разрушает саму ситуацию прощения. Это никому не приносит удовлетворения. Никто не чувствует удовлетворения — ни тот, кого заставили пробурчать извинения, ни тот, кому они адресованы. Пережить эмоции и понять их — это требует времени. Так давайте дадим его детям.

Мы, педагоги, страдаем нулевой толерантностью к забывчивости и возрасту. Один мой друг, учитель начальных классов, однажды охарактеризовал группу учеников: «Ведут себя как семилетки».

Да, его можно понять. Я был очень удивлён, когда понял, что один мой ученик постоянно забывает дома учебники и обед — хотя он уже 17 месяцев ходит в школу! Но мне хватило мужество признаться, что я сам не сильно от него отличаюсь. Например, включаю кофемашину, не поставив чашку. И обнаруживаю это только тогда, когда по полу начинает расплываться кофейная лужа.