Ровно полтора столетия назад, в 1871-м, в Киеве была издана книга «О наводнении Арало-Каспийской низменности для улучшения климата прилежащих стран». В ней Яков Демченко впервые предложил идею переброски части стока Оби и Иртыша в бассейн Аральского моря. Причем не просто предложил, но и привел подробные расчеты, составил карту возможного маршрута будущего канала. Впоследствии предпринимались попытки начать реализацию этой идеи, но они закончились ничем. Тем не менее ставить на ней крест, видимо, еще рано. Тем более что ситуация с водными ресурсами в Центральной Азии становится почти критической.

Грандиозная затея

...Вскоре после окончания Великой Отечественной войны 75-летний академик Владимир Обручев, член президиума Академии наук СССР, знаменитый географ и писатель (именно его перу принадлежит роман «Земля Санникова», по которому позже бы снят популярный художественный фильм), написал Сталину письмо с предложением начать осуществление этого грандиозного проекта. Но вождь интереса к нему не проявил. Позже, уже при Хрущеве, на рубеже 1950-60-х годов, началась масштабная мелиорация земель в Средней Азии, и тогда стало ясно, что существующих в регионе водных ресурсов может не хватить. Поэтому взоры ученых, специалистов снова обратились в сторону Сибири.

В 1968-м, когда генсеком был Брежнев, пленум ЦК КПСС принял постановление: поручить Госплану, Академии наук СССР и соответствующим союзным ведомствам разработать план перераспределения стока сибирских рек. Уверенности в том, что реализация идеи способна дать серьезный эффект, добавил ввод в эксплуатацию в начале 1970-х канала Иртыш-Караганда. Он был построен по инициативе известного казахского ученого Шафика Чокина и в немалой степени избавил центральные регионы Казахстана от водного дефицита. Кстати, Чокин в 1950-х тоже высказывался в пользу переброски части стока сибирских рек в бассейн Аральского моря.

К выполнению партийного постановления от 1968-го привлекли более ста НИИ, около полусотни проектно-изыскательских организаций, едва ли не все союзные министерства. После многочисленных обсуждений и горячих дискуссий из четырех предложенных вариантов выбрали один, который и утвердили на XXVI съезде КПСС в 1976-м.

Он предусматривал строительство канала протяженностью почти 2,3 тысячи километров и шириной 200 метров от места впадения Иртыша в Обь (недалеко от Ханты-Мансийска) до русла Амударьи в районе Ургенча. Его трасса должна была пройти через границу Курганской и Костанайской областей, а также Тургайское плато и пересечь Сырдарью близ поселка Жосалы, примерно в ста километрах от города Байконур. Планировалось ежегодно подавать в новый канал сначала 27, а впоследствии 37 миллиардов кубометров. От этого объема 10-12% составили бы потери из-за испарения и фильтрации.

Две трети переброшенной на юг воды должны были подпитывать Сырдарью и Амударью, а еще одну треть собирались примерно поровну поделить между российскими регионами и северным Казахстаном. Чтобы было понятно, о каких объемах шла речь: средний ежегодный сток Сырдарьи составляет 36,6, Амударьи – 79,4 миллиарда кубометров, на поддержание уровня Аральского моря до начала его обмеления уходило 56 миллиардов в год. Кстати, спасение или хотя бы замедление гибели Арала в качестве цели не рассматривалось – практически вся вода должна была пойти на ирригационные нужды.

Сложность проекта заключалась не только в необходимости выполнить огромный объем земляных работ, но и в рельефе трассы будущего канала. Водный поток предстояло то и дело поднимать, поэтому планировалось установить по руслу пять насосных станций, требовавших огромного количества электроэнергии.

От Горбачева до Лужкова

Со всех точек зрения проект получался очень дорогостоящим, и потому с его разработкой, а тем более с реализацией особо не спешили. К тому же уже тогда появились противники этой затеи, причем достаточно влиятельные – академики, писатели-лауреаты всевозможных премий. А вскоре после начала горбачевской перестройки они добились принятия постановления Политбюро ЦК КПСС о прекращении работы над проектом. Поговаривают, что этому поспособствовала Раиса Максимовна, которая любила встречаться с представителями интеллигенции и прислушивалась к их мнению.

Одним из наиболее активных противников переброски был Сергей Залыгин, главный редактор журнала «Новый мир», имевшего миллионные тиражи (именно в нем впервые были опубликованы прежде запрещенные «Архипелаг ГУЛАГ», «Доктор Живаго», «Котлован»). Перед войной он окончил гидромелиоративный факультет, позже защитил кандидатскую диссертацию по водной теме, имел немалый практический опыт работы в этой сфере. То есть был далеко не дилетантом. Кстати, именно Залыгин стал инициатором двухмесячной Аральской экспедиции и Дней Арала в Москве, которые прошли в 1988-м и собрали очень представительный состав участников – крупных ученых, писателей калибра Чингиза Айтматова, ведущих публицистов страны. Этим событиям «Новый мир» посвятил отдельный номер.

Решение прекратить работу над проектом вызвало недовольство в республиках Центральной Азии, особенно в Узбекистане, который должен был получить основную часть воды из Сибири. А на состоявшемся спустя полгода пленуме ЦК Компартии Казахстана руководитель Кзыл-Ординской области, член ЦК КПСС Еркин Ауельбеков, говоря о проблеме Арала, заявил: «Надо найти своих Залыгина и Распутина, чтобы писатели, общественность поставили этот вопрос как положено». Еще через полтора года, осенью 1988-го, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление, касавшееся перспектив бассейна Аральского моря. О переброске части стока сибирских рек в нем, разумеется, не было ни слова, а проблему дефицита водных ресурсов предлагалось решить за счет «внутренних резервов» и более рационального их использования.

В течение следующих двух десятилетий теперь уже бывшим союзным республикам, а ныне отдельным государствам было не до грандиозных водных проектов. Но когда наступили «тучные» годы, об идее переброски снова вспомнили. В 2009-м взяться за ее реализацию предложил московский мэр Юрий Лужков: «Необходимо вернуться к проекту по использованию воды сибирских рек. Только из стока Оби мы можем брать 25 миллиардов кубометров». По его мнению, 5-7 миллиардов можно было бы направить в российские регионы, где периодически случаются засухи, а остальной объем перенаправить в Казахстан и другие страны Центральной Азии. Конечно, не бесплатно. Для осуществления проекта Лужков предложил создать международный евразийский консорциум с долевым участием сторон. А в записке на имя Владимира Путина он уточнил: «страны-участницы консорциума будут компенсировать расходы, понесенные на строительство и эксплуатацию канала, прежде всего за счёт продажи воды конечному потребителю». По его оценкам, себестоимость каждого кубометра перебрасываемой воды составит около 10 центов, а продавать его можно «не дешевле 20-30 центов». 

Правда, в самой России инициатива мэра Москвы была встречена учеными и специалистами, мягко говоря, прохладно. Вяло отреагировали на нее и в странах Центральной Азии – платить за воду никто не захотел (за 20 миллиардов кубометров пришлось бы ежегодно отдавать 4 миллиарда долларов, если исходить из названной Лужковым цены). И только Казахстан, где экономическая ситуация на тот момент была очень благоприятной, устами своего президента Нурсултана Назарбаева выразил поддержку, хотя и достаточно осторожно. В сентябре 2010-го в ходе форума приграничного сотрудничества РК и РФ руководитель нашей страны отметил: «Почему бы не вспомнить проект переброски вод сибирских рек в южные регионы России и в Казахстан?»

Проект «про запас»

Сегодня, когда экономические возможности для реализации столь масштабного и дорогостоящего проекта значительно сузились, о нем, казалось бы, должны были забыть. Но нет, то и дело эта тема поднимается на самых разных уровнях. Например, полтора года назад она обсуждалась в ходе прошедшей в Алматы региональной центрально-азиатской конференции «Инновационные подходы и решения в системе устойчивого управления водными ресурсами и возможности их использования в условиях ЦА». В Узбекистане вернуться к проекту предложила Экологическая партия, имеющая 10% мест в парламенте. В России тоже появляются его сторонники.

Для нашего северного соседа осуществление этого проекта может представлять интерес, главным образом, в политическом плане. Как выразился в недавнем интервью нашему изданию политолог и географ Марат Шибутов, сегодня Россию «выпихивают» из Запада, и когда ее окончательно «выпихнут», она «будет вынуждена заниматься Азией, и уже всерьез – другого варианта у нее просто нет». Кроме того, применительно к странам ЦА ей важно держать под контролем «китайскую экспансию» в регионе, ограничить влияние КНР. А для этого нужны «пряники», и здесь российская помощь в решении водной проблемы могла бы иметь ключевое значение.

Уже сегодня из-за борьбы за доступ к воде, разногласий по поводу ее распределения и использования то и дело возникает напряженность в отношениях между странами ЦА и даже случаются вооруженные конфликты, как это было, например, полтора месяца назад на границе Таджикистана и Кыргызстана. А дальше может быть еще хуже. Вот что, например, говорит такой авторитетный специалист, как Виктор Духовный, многолетний директор НИЦ при Межгосударственной водохозяйственной координационной комиссии (МКВК) Международного фонда спасения Арала: «До 2025 года Центральная Азия может обойтись без дополнительной воды. Однако после 2025-го дальнейший рост населения продолжится и к 2050 году достигнет 100 млн. человек (сегодня оно составляет примерно 73 миллиона – прим. авт.), а эффект глобального потепления на водные ресурсы достигнет максимума, и необходимость в дополнительной воде станет очевидной». Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов «фактор Афганистана»: если в этой стране окончательно наступит мир, то оживится хозяйственная деятельность, а значит, и забор воды из Амударьи существенно увеличится.

Так вот, ежегодно подавая в ЦА дополнительные объемы водных ресурсов (на каких условиях – это отдельная тема), Россия получила бы мощный рычаг влияния на страны региона, смогла бы закрепиться здесь всерьез и надолго. Называйте это экспансией или одним из вариантов «мягкой силы» - не суть важно. И ради достижения такой стратегической цели РФ, вероятно, будет готова пойти на определенные экономические издержки, вложиться в реализацию проекта переброски. А страны Центральной Азии получат воду, в которой будут остро нуждаться. Что касается «цены вопроса» (если брать чисто экономический аспект), то она, возможно, окажется высокой для всех сторон, но, по уверениям специалистов-футурологов, «товарная стоимость» воды как необходимого жизненного ресурса со временем будет только расти, и когда-нибудь она станет дороже нефти.

В то же время нельзя не согласиться и с позицией противников проекта, в частности, патриарха отечественного водного хозяйства Наримана Кипшакбаева. Например, он обращает внимание на следующее обстоятельство: страны Центральной Азии ежегодно теряют в оросительных каналах 20-25 миллиардов кубометров – примерно столько же, сколько может поступить в регион в результате осуществления проекта переброски. Отсюда напрашивается резонный вопрос: а не лучше ли направить усилия и средства на модернизацию оросительных сетей и внедрение водосберегающих технологий, что обойдется гораздо дешевле, чем строительство канала из Сибири?

Впрочем, даже при условии достижения максимального КПД использования воды однажды может наступить такой момент, когда придется искать дополнительные источники водных ресурсов на стороне…