«От горя нет лекарства»: Тим Рот — о смерти сына, фильме «Яд» и боли, которая не уходит

Тим Рот, только что завершивший работу над фильмом «Яд» о родителях, переживших трагическую утрату, оказался лицом к лицу с собственной потерей. Через несколько месяцев после окончания съёмок у актёра умер 25-летний сын Кормак. Эта боль сделала фильм пугающе личным — и, по словам Рота, по-настоящему честным.

На промозглом утреннем ветру в Голуэе, во время кинофестиваля, Тим Рот выглядит неожиданно легко. Он откидывается в кресле, улыбается, шутит, а о профессии актёра, которую раньше называл «кошмарной», теперь говорит с почти детским энтузиазмом:

— О, я это говорил? — удивляется он. — Ну, возможно, был не в лучшем настроении. Сейчас мне это даже всё больше нравится.

И всё же наш разговор — не про актёрскую карьеру. Мы говорим о горе. О вымышленном — в его новой драме «Яд», и о настоящем — которое обрушилось на его семью, когда после съёмок у Рота умер сын.

— Этот фильм стал для нашей семьи неожиданно личным, — тихо произносит он. — У каждого своя боль, своя скорбь. Нет единого рецепта, иначе бы существовало лекарство.

Фильм «Яд» — режиссёрский дебют Дезире Носбуш — рассказывает о супружеской паре, которую разлучила смерть ребёнка. Спустя десять лет они вынуждены встретиться вновь — тело сына необходимо эксгумировать из-за токсинов, просочившихся в почву кладбища. Сценарий основан на пьесе голландского драматурга Лота Векеманса. Действие почти полностью разворачивается на настоящем кладбище в Люксембурге, превращая фильм в камерную, мучительно честную дуэль двух сломанных людей.

На момент съёмок Рот знал: его сын тяжело болен. У Кормака, музыканта и композитора, был диагностирован рак третьей стадии. Он умер в октябре 2022 года, через несколько месяцев после завершения проекта. Рот подумывал отказаться от съёмок — перелёт из Лос-Анджелеса в Европу был тяжёлым испытанием. Но Кормак настоял:

— Его не смущало, что я снимаюсь в этом фильме. Думаю, он даже хотел, чтобы я уехал, — с грустной улыбкой говорит Рот. — Он благословил этот выбор. Без этого я бы не уехал.

Съёмки длились на фоне тревоги и боли. Иногда их приходилось приостанавливать — личные дела мешали работе. Но Рот не терял надежду.

— Мы старались оставаться позитивными. Тогда он всё ещё был с нами.

Сегодня он говорит, что фильм оказался удивительно точным в описании того, как горе разделяет.

— Скорбь у всех своя. Как отпечатки пальцев. Когда я говорю с друзьями и родными, вижу — никто не проходит через это одинаково. И это нужно уважать.

Режиссёр фильма, Дезире Носбуш, деликатно вела съёмочный процесс. Она сама прошла через страх за жизнь своего ребёнка и понимала, когда Роту нужно побыть одному:

— Я не подходила каждый день с вопросами. Мы обменивались взглядами. Иногда он говорил: «Мне нужен перерыв». И я отвечала: «Конечно».

Когда Кормака не стало, Носбуш почувствовала ужас:

— Я подумала: неужели фильм стал реальностью? Неужели это я виновата? — признаётся она. 

Но Рот её успокоил: участие в проекте не только не навредило, но, возможно, даже помогло — морально подготовил к неизбежному.

В совместном заявлении семья Рота — его жена Никки Батлер и младший сын Хантер — писали, что горе «приходит волнами», а Кормака называли «диким и электрическим сгустком энергии». Его девиз звучал просто: «Занимайся тем, что ты любишь».

Рот делает именно это. С юности он мечтал быть актёром, а не звездой. Первую роль получил в школьной постановке «Дракулы», пусть и в виде пародии на «Шоу ужасов Рокки Хоррора».

Были и другие работы: укладывал товары в Tesco, сортировал почту, продавал рекламу по телефону. 

— Я был в этом ужасен, — признаёт он.

Прорыв произошёл в 1982 году — телевидение, пьеса «Сделано в Британии», где он сыграл скинхеда. Потом — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Винсент и Тео», «Бешеные псы». Кинокритик New Yorker Полин Кейл называла его игру «кинетической разрядкой».

Он снимался в артхаусе, блокбастерах и полном трэше. Иногда — ради аренды:

— Есть работы для души, а есть — чтобы платить по счетам, — объясняет он. — Некоторые проекты ужасны, я это знаю. Но даже они чему-то учат.

На первое место в списке «стыдных» фильмов, очевидно, стоит «Соединённые страсти» — прославляющий FIFA байопик, где он сыграл Зеппа Блаттера. Рот комментирует это с усмешкой:

— Нет, не скажу названия. Вы и так всё знаете.

Он не смотрит свои фильмы и не читает рецензий. Даже удачные картины остаются лишь воспоминанием. Исключения редки — например, «Омерзительная восьмёрка» и драма «Хроник» о работнике хосписа.

Как режиссёр Рот поставил «Зону войны» — тяжёлую драму о насилии в семье, основанную на собственных детских травмах. Он говорит, что с сочувствием наблюдает за молодыми постановщиками — как они учатся на площадке, делают ошибки, растут:

— Сначала сложно. Но однажды приходит их день.

Фильм «Яд» стал таким случаем для Дезире Носбуш. Бывшая актриса и ведущая «Евровидения» десять лет пыталась получить финансирование — ей говорили, что никто не захочет смотреть на двух человек, говорящих на кладбище. Но она добилась своего.

Картина вышла на канале Sky Cinema 18 мая.

Источник: The Guardian